
Служебные документы пестрели несоответствиями и пробелами. Свидетели теряли память, а руководство приказывало «оставить всё как есть». Единственной, кто знал правду, была странная женщина с пустым глазом, бормочущая бессвязные фразы. Она присутствовала на месте преступления, но теперь избегала контактов и отказывалась давать показания.
Чтобы докопаться до истины, ему нужно было найти к ней подход. Она жила в квартире на окраине, напоминавшей заброшенную мастерскую: стены, покрытые символами, коробки с пожелтевшими журналами и рисунки лиц без глаз. Эта женщина боялась прикосновений, громких звуков и людей в форме. Вопросы приводили её в истерику и заставляли молчать.
Он изменил свою стратегию: вместо протоколов стал вести блокноты, приносил ей книги, слушал её странные монологи, в которых иногда мелькали обрывки правды. Постепенно между ними установилось хрупкое перемирие. Она начала общаться с ним через рисунки и жесты, а он собирал знаки в мозаику событий той ночи. С каждым шагом к разгадке он понимал, что за девушкой следят те, кому выгодно её молчание.